Эхо трагедии: на Урале вспоминают об аварии на химкомбинате «Маяк»

О самой крупной ядерной трагедии на Урале вспоминают сегодня. 58 лет назад произошел взрыв на химкомбинате «Маяк». До сих пор неизвестен точный список пострадавших, а радиоактивный след напоминает о страшной катастрофе.

Отдалённый хлопок, похожий на взрыв, стук в дверь, коротко брошенная фраза: «Собирайтесь, вас эвакуируют» – это всё, что услышали 29 сентября 1957 года те, кто сегодня, в годовщину трагедии, пришёл к мемориалу в Больших Брусянах. Здесь собрались пострадавшие в результате аварии на комбинате «Маяк», большинство из них тогда были детьми. Некоторые помнят, как рушили их родные дома в посёлках на реке Теча. Причин никто не объяснял долгие 30 лет. Мария Кононова, пострадавшая в результате аварии на комбинате «Маяк»: «Дом снесен, а мы за колючей проволокой, вот это у меня очень хорошо всё запечатлелось. В нашей памяти запечатлелось какое-то такое детство, знаете, несчастливое, наверное, надо сказать».

В 50-х никто из жителей посёлков, расположенных неподалёку от закрытого города Челябинск-40, в последующем Озёрск, и подумать не мог, что живёт на бомбе замедленного действия, причём атомной. На комбинате «Маяк» велись засекреченные исследования по созданию ядерного оружия. Официальная версия: катастрофа произошла из-за сбоя системы охлаждения в отсеке для хранения отходов. Мощность взрыва составила порядка 100 тонн в тротиловом эквиваленте. Только вот тогда правительство предпочло не раскрывать истинную причину расселения 10 тысяч человек. Не объяснили опасность и тем, кто участвовал в устранении последствий аварии. Из-за этой секретности до сих пор неизвестно, сколько пострадало ликвидаторов. Причём тогда не было практически никакой защиты от радиации. Даже те, кто работал под Чернобылем после катастрофы 1986, говорят: на «Маяке» наверняка было тяжелее. Виктор Феоктистов, ликвидатор последствий аварии на Чернобыльской АЭС: «Мы им можем только посочувствовать. У нас-то всё-таки ХХ век на исходе был. То есть тут технологии и техника были помощнее. Ну, конечно, им досталось очень сильно».

В результате катастрофы образовался заражённый след протяжённостью больше 300 километров. Советские власти местность обозначили как государственный заповедник, а вход запретили. Правду открыли только после аварии на Чернобыльской АЭС. Тогда территория получила новое наименование. На месте, которое сейчас называется Восточно-Уральский радиоактивный след, практически не растут хвойные деревья. Специалисты связывают это с тем, что сосны, в отличие от берез, по осени не могут сбросить листья, в итоге вредные частицы накапливаются, и дерево погибает. Этот природный факт, как и постоянные наблюдения, показывает, что заражённая территория сокращается. Николай Зубов рассказывает, сам родом из Четыркино, в 50-х его деревню тоже расселили, дома снесли. Совсем недавно на их месте стали возводить коттеджный посёлок. Впрочем, бизнес-идея прогорела. Даже сам Николай Зубов, несмотря на большое желание вернуться на родные земли, переезжать бы не стал – опасается радиации. Николай Зубов: «Считают, что уровень распада плутония там произошёл не полностью, поэтому никто не едет туда жить».

Единственная возможность сохранить хотя бы часть утраченной родины для этих людей – встречаться в годовщину трагедии в Больших Брусянах, куда эвакуировали большую часть переселенцев. Они возлагают цветы к мемориалу в память о тех, кто погиб от разнообразных заболеваний, вызванных радиацией, а в глубине души надеются, что однажды берега реки Теча станут безопасными, и уже их потомки смогут вернуться на родину.

Владимир Сороковых