Перевал Дятлова: нужно ли новое расследование

Родственники погибших на перевале Дятлова добиваются от СКР возбуждения уголовного дела. Эту тему обсудили гости и ведущие информационного шоу «События. Итоги дня» на ОТВ.

Всё очень непросто

Юрий Кунцевич, президент фонда памяти группы Дятлова: Материалы, которые у нас на руках, делом не являются – дело всегда зарегистрировано в каком-то реестре, на нём стоит чёткий номер. Если вы посмотрите на обложку этого дела, то вы увидите, что в этом месте пробел. Номера нет; значит, нет его регистрации; значит, нет его официального прохождения через все документации, через юридическое поле.

Им, конечно, должен заняться Следственный комитет РФ. У следователей будет право заходить в архивы, брать документы, а сейчас нет расследования и нет права, потому что по надуманной причине дело закрыли. При этом надо же было кого-то обвинить, ведь дело не закроешь просто так, за отсутствием состава преступления или за отсутствием виновных. Следователем Ивановым было кратко изложено, что дело закрывается из-за того, что некого обвинять, и якобы сами дятловцы виноваты в трагедии. Но мы-то знаем, мы прочитали все документы, которые находятся в этой папке (будем так её называть), и они говорят о том, что по-другому обстояло дело. Всё было непросто, очень непросто.

Проблема с ракетной версией

Иннокентий Шеремет, генеральный директор ТАУ: Когда мы первые начинали рассказывать об этой теме, о ней практически никто не знал. Буквально в эти дни исполняется 22 года, как мы запустили двухсерийный спецпроект «Тайна перевала Дятлова» – и с тех пор пошло. Я придерживался техногенной и ракетной версий, но, если честно, за эти 22 года я остыл. Это во многом связано с тем, что антисоветский, антисталинский угар 90-х слегка спал, и я стал смотреть чуть более трезвыми глазами. Понимаете, тысячи этих пусков было – что с Капустиного Яра начинали ещё с 1947 года стрелять немецкие «Фау-2», что с Плесецка, что с Байконура.

Предполагается, что с Плесецка запускали, и вот на самый север Свердловской области приземлялись первые ступени ракет, которые тысячами отстреливали. Там вся тундра железом засыпана, и, может быть, что-то произошло (1959 год – ракеты летели чёрт те куда), но проблема состоит в том, что тот же Плесецкий космодром, по сути, заработал в 1966 году, то есть гораздо позже. За полтора года до трагедии на перевале Дятлова там начали создавать ракетную часть и поставили на боевое дежурство те самые ракеты, на которых первый спутник у нас полетел, Гагарин полетел.

За этими первыми ступенями никто не охотится, кроме местных жителей, и представить, что туда примчались сталинско-хрущёвские палачи лютые, чтобы люто пытать пострадавших студентов… зачем? С какой целью, какую тайну скрыть? Я не знаю.

Ельцин искал

Смотрите, ещё какая штука: очень важный момент. Борис и Наина Ельцины наши земляки, за четыре года до трагедии окончили УПИ, откуда почти все дятловцы вышли. Естественно, они знали, что в городе происходит: на ушах стоял весь Свердловск. Год назад вдова Ельцина сделала заявление, что, оказывается, на неё выходили однокурсники и говорили: «Наина Иосифовна, ты помнишь эту трагедию?» – «Конечно, помню». – «Ты могла бы Бориса Николаевича попросить?» – «Конечно, попрошу». Она утверждает, что когда Ельцин был президентом, он поставил вопрос перед генералами всех спецслужб: «Ройте, ищите». Не нашли.

Точки и многоточия

Все хотят поставить точку, а как её поставишь, если только одни версии? Когда мы 22 года назад начинали делать эти спецпроекты, мне думалось: вот мы сделаем (тогда ещё немного лет прошло, даже 40 ещё не было) – человек посмотрит и откликнется. Не откликнулся. Мы фильмов десять на эту тему сделали, некоторые даже двухсерийными или трёхсерийными были. Вот сейчас откликнется! Нет. Тема захватила всю Россию, потом накрыла уже весь мир. Во всех странах мира она входит в антологии страшных ужасов.

При этом ни один человек, даже городской сумасшедший, не позвонил и не сказал: «Я знаю». Звонят много, но все на уровне версий. Уже все грифы секретности прошли, нет той страны, которой клялись верности и давали подписки о неразглашении. Могли бы взять и перезвонить – может, родственникам кто-то проговорился. Ракетчики могли позвонить, сказать: «Да, у нас был пуск в ночь с 1 на 2 февраля 1959 года». Но нет, никто и никак, поэтому для меня это одна из причин не верить техногенным и ракетным версиям.

Есть ли надежда?

Юрий Кунцевич: Я убеждён, что дело надо расследовать, чтобы бредовые идеи не переполняли наши неустоявшиеся, незакреплённые мозги. Это надо сделать.

Иннокентий Шеремет: Мне печально, что великая трагедия, страшная беда со временем трансформировалась, благодаря некоторым СМИ, благодаря американским кинематографистам и благодаря отдельным наиболее активным городским сумасшедшим, в какой-то желтяк, в какой-то трэшак – рептилоиды, НЛО, бункеры, подземные аэродромы фашистов и так далее. Я, в отличие от Юрия Константиновича, уже не верю, что тайна перевала Дятлова будет раскрыта, но с огромным уважением отношусь к тем, кто на протяжении стольких многих лет пытается раскрыть эту тайну.